3 сезон «Викингов» получился, наверное, самым зрелищным, увлекательным и жестоким. Внимание уделяется не столько событиям в Каттегате, сколько военным походам северян, знакомству викингов с культурой европейских народов. И увы, далеко не всегда цивилизованные правители ведут себя благороднее дикарей — в политической борьбе каждый отстаивает свое право на власть. Тот же король Эгберт сначала сам помог северянам основать поселение в Уэссексе, а потом отправил отряд воинов во главе с Этельвульфом перебить мирных жителей и земледельцев. Проницательная Лагерта быстро поняла, что такой человек, как Эгберт, ничего просто так не делает, но и она на время поддалась обаянию короля. Эгберт умело манипулирует окружающими людьми, и даже родной сын стал всего лишь марионеткой в его руках. Сама Лагерта медленно, но верно превращается в Мэри Сью, сопереживать которой мне уже не хочется. Правда, с окружением воительнице действительно не везет — стоило ей только уехать из своих владений, как управляющий Калф тут же занял место ярла. Разочарование в преданном человеке делает Лагерту еще более жестокой и «стальной» - теперь она уже не будет щадить своих врагов.
читать дальше
В жизни Рагнара также происходит множество изменений. Брак без любви не принес счастья, и вот конунг уже откровенно признается, что не хочет возвращаться в дом, где его ждет Аслауг. Мелочная и хитрая шведка так и не смогла заменить Рагнару его первую жену. Следует сказать, что и королева из Аслауг пока никудышная. Стоило появится в городе загадочному страннику, как Аслауг мгновенно забыла и о своих обязанностях правительницы, и о чувстве собственного достоинства. Впрочем, Харбард сумел очаровать всех - одна только Сигги сразу отнеслась к нему с недоверием.

А вот умная и отважная Сигги явно не заслужила тех испытаний, что выпали на ее долю. От прежней жизни женщине остались лишь воспоминания, в которых она и черпает силы; очень грустной и трогательной получилась сцена, где Сигги, пользуясь отсутствием Аслауг, примеряет меховую накидку и садится на трон. Удивительно, что именно Сигги, которая раньше плела интриги против Рагнара, пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти от гибели его сыновей. Ролло, узнав об этой трагедии, раскаялся в своем равнодушии к Сигги, вот только его запоздалое раскаяние было уже никому не нужно.

Торунн, твердо решившая стать воительницей, уговорила-таки Бьерна взять ее с собой в поход. Нет, вот о чем все-таки думала Торунн, когда беременная отправилась в такое опасное путешествие? И ладно бы еще она поехала с Лагертой организовывать поселение, но нет же, ей надо сражаться. Способность здраво рассуждать у Торунн отсутствует в принципе. Разумеется, ничем хорошим эта поездка для нее не закончилась — уже во втором бою девушке изранили лицо. После этого Торунн впала в тяжелую депрессию, из которой ее не смогли вывести ни любовь Бьерна, ни рождение дочери. Да, пытаясь подражать Лагерте, Торунн явно переоценила свои силы, но все-таки такое испытание стало для молодой девушки слишком жестоким. Отчасти я могу понять состояние Торунн — она-то наивно мечтала о красивых подвигах и воинской славе, а получила лишь страдания и увечье. Но когда героиня тайно сбежала из Каттегата, бросив маленького ребенка, я перестала сочувствовать ей. В бою можно получить и более тяжелые раны, тут радоваться надо, что жива осталась, а не изводить себя и других понапрасну. К слову, лицо ей не изуродовали, и эти шрамы со временем стали бы менее заметными — но Торунн сама отказалась бороться за себя.

В этом сезоне погиб и Ательстан, который незадолго до смерти все-таки вернулся к своей вере. Однако герой он все равно неоднозначный, и малодушие в нем нередко берет верх над добрыми намерениями. Например, зная о планах Рагнара захватить Париж, Ательстан не только не пытается его отговорить, но и подробно рассказывает о расположении и укреплениях города. А ведь от набега викингов пострадали бы прежде всего ни в чем неповинные люди — мирные жители Парижа, его единоверцы. И еще я, конечно, понимаю, что это сериал художественный, но сценаристам следует все-таки знать меру, так как местами сюжет напоминает роман в стиле Грегори или Вилар. Будущего короля Альфреда Великого они сделали бастардом и сыном Ательстана.

Любовницу Ательстана, Джудит, которая так жестоко расплатилась за свою глупость, мне было очень жаль. Но и тут логика сценаристов мне не совсем ясна. Не проще было бы Эгберту просто заставить своего сына признать Альфреда законным наследником? Зачем прилюдно позорить и калечить несчастную Джудит? В общем, линия Уэссекса меня в этом сезоне не порадовала. История полубезумной Квентрит также показалась лишней, образ вымышленной принцессы все-таки мог быть более интересным и ярким.

Флоки после нескольких поражений северян под Парижем был близок к помешательству— хорошо, что верная Хельга незаметно приглядывала за ним. Даже узнав о том, что именно Флоки убил беззащитного Ательстана, она не смогла отказаться от своего мужа и разорвать отношения с ним. Она заботится о нем, а вот он...нет, он явно ее недостоин.

Ну, а теперь перехожу к событиям в Париже. Принцесса Гисла сразу стала моей любимой героиней, это именно та героиня, которой так не хватало сериалу — бесстрашная, решительная, преданная своей стране. Не всякая женщина согласилась бы добровольно остаться в осажденном городе или выйти на крепостные стены во время битвы. Характер Гислы очень сложен и неоднозначен; она готова отдать жизнь за Франкию, но ее упрямство, категоричность и максимализм уже намекают, что правительница из нее получилась бы довольно жесткая и непреклонная. Наверное, именно такая жена и была нужна Ролло, который уже давно понял, что в на родине у него нет будущего. Во всяком случае на сторону франков он перешел с радостью и без малейших колебаний — но тут, видимо, еще и воспоминания о пророчестве сыграли свою роль. Финальная сцена с разгневанной Гислой и Ролло, который смотрел на нее растерянно-восхищенным взглядом, была великолепна.
Этот сезон получает 9 из 10.